Собрание пьес. Книга 2 - Страница 90

Что вы пришли, любезный рыцарь, к нам.

Дон-Карлос

Мы рады видеть вас. Прошу, садитесь
За стол. На что вы смотрите?

Абен-Гамет не может отвести глаз от шпаги Боабдила.

Лотрек

О, если б
Предвидел я, Абен-Гамет, что вы
Окажете мне честь и посетите
Мой праздник, я б не здесь его устроил.
Превратно счастие войны: при мне
Храбрейшему из королей пришлося
Счастливому врагу отдать оружье.

Темнеет. Приносят факелы.

Абен-Гамет

Да, шпагу потерять, как ваш Франциск,
И храбрый воин мог бы, — Боабдилу ж
Сказала мать: «Как дева то оплачь,
За что не мог ты биться как мужчина!»

Дон-Карлос

Я слышал скорбный возглас Монтезумы,
Когда он на костре лежал, а рядом
Вопил, сжигаемый, его вельможа.
Я был мальчишка, засмеялся я,
Спросил я связанного мексиканца,
Что говорит его король. Как серна,
Он глянул на меня и тихо молвил:
«Наш царь на вопль ответил мудрым словом:
„Мой друг, и я покоюсь не на розах“».
Тоска рукой железной сжала сердце,
И с той поры я не умел смеяться.

Лотрек (поет романс)

Как мы сладко вспоминаем
Край, где утро дней встречаем!
Грустно мы в чужом краю
Умираем.
Я про Францию мою
Пропою.
О сестра, мой ангел ясный!
Песню родине прекрасной,
Песню Франции моей
В день ненастный
Я пою. Будь веселей,
Слез не лей.
Нас ласкала мать родная,
Деток к сердцу прижимая,
И заботой, и трудом
Украшая
Утром, вечером и днем
Бедный дом.
Помнишь пламя нашей печки,
Помнишь сказки на крылечке,
Травы в росном серебре,
Плеск на речке,
Звуки рога на горе
По заре?
Помнишь, — темны были боры,
Сини горные озера.
Раздвигая тростники,
На просторы
Выносились челноки,
Так легки!
Ах, в тоске неутолимой
Как забыть нам край родимый,
Как забыть наш милый край?
Край любимый,
Ты в душе не умирай,
Ясный рай.

Бланка

Какая песня грустная! Как нежно
Она волнует сердце и тревожит!
Абен-Гамет, созвучно ваше сердце
С тоскою пленника, — я это вижу.
И вы, как он, далеки от отчизны.
Прошу, и вашу нам пропойте песню.

Абен-Гамет

Но извиниться должен я, — я знаю
Всего один романс; он христианам,
Уверен я, не может быть приятен.

Дон-Карлос (презрительно)

О, если то — неверные, о наших
Победах воздыхающие, что же,
Пропеть вы можете: ведь побежденным
Позволено рыдать и плакать вволю.

Бланка

Вот потому и наши предки, прежде
Страдавшие под игом мавров, спели
Так много трогательных, грустных песен.
Итак, мы ждем; возьмите же гитару.

Абен-Гамет

Поэт из племени Абенсерагов
Сложил балладу эту. Научился
Я петь ее, мечтая о Гренаде.

Берет гитару и поет:

Король Жуан холмами
Куда-то ехал; вдруг
Он видит над горами
Гренады полукруг.
Он вздумал подольститься:
«Мой милый городок!
Со мною обручиться
Не хочешь ли, дружок?
С тобою повенчаюсь,
У ног твоей горы
Сложить я обещаюсь
Жемчужные дары,
И лучшую обнову
Тебе я припасу:
Севилью и Кордову
В подарок поднесу».
Ответила Гренада:
«Да у меня уж есть
Супруг; тебя не надо,
Благодарю за честь.
Меня, король Леона,
Прельщать тебе к чему ж?
Есть у меня корона,
Отважный мавр — мой муж»,
Вот, как ты говорила,
Но верить ли словам?
Так скоро изменила,
Коварная, ты нам.
Нас не спасла отвага, —
Берет испанец злой
Чертог Абенсерага:
Так велено судьбой!
Хаджи из дальней Мекки
Уж не спешат сюда
И на родные реки
Не взглянут никогда.
Нас не спасла отвага.
Живет испанец злой
В домах Абенсерага:
Так велено судьбой!
Прекрасная Альгамбра!
Святилища Аллы!
Долин цветущих амбра!
Зеленые холмы!
Чертог Абенсерага
Сквернит испанец злой.
Нас не спасла отвага:
Так велено судьбой!

Бланка

Как хорошо! Не правда ли, Дон-Карлос?

Дон-Карлос

Достойно простодушных бедуинов,
Но все ж, признаюсь, трогательно очень.
К испанцам ненависть понятна в мавре,
Но стон тоски к душе легко доходит.

Бланка

Теперь, Дон-Карлос, ждем мы вашей песни.

Дон-Карлос

Не хочется мне, донна Бланка.

Бланка

Если
Не для меня, не для Абен-Гамета,
То из учтивости к Лотреку.

Дон-Карлос

Правда.
Он пел, я не хочу его обидеть.

Абен-Гамет передает гитару Дон-Карлосу.

Дон-Карлос (поет)

Уже готов отплыть к руинам Карфагена.
Вооружившися на праведную месть,
Берет гитару Сид, — и слушает Химена, —
У ног ее поет, ему диктует честь.
Химена мне твердит: ты должен, славный воин,
Опять над маврами победу нам принесть.
Ты, Родриг, потому любви моей достоин,