Собрание пьес. Книга 2 - Страница 6

Пьер. Я потому так говорю, что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.

Анна Павловна. Не хотите ли перейти к тому столу?

Пьер (не отвечая). Нет, Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее, — и равенство граждан, и свободу слова и печати, — и только потому приобрел власть.

Мортемар. Да ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, тогда бы я назвал его великим человеком.

Пьер. Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтобы он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело.

Анна Павловна. Революция и убийство — великое дело?.. После этого… Да, не хотите ли перейти к тому столу?

Мортемар. Общественный договор…

Пьер. Я не говорю про убийство. Я говорю про идеи.

Мортемар. Да, идеи грабежа и убийства…

Пьер. Это были крайности, разумеется, но не в них все значение, а значение в правах человека, в эмансипации от предрассудков, в равенстве граждан, и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.

Мортемар (презрительно). Свобода и равенство — все громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Мы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.

Анна Павловна. Но, дорогой месье Пьер, как же вы объясните великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?

Мортемар. Я бы спросил, как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? Это шулерство, вовсе непохожее на образ действий великого человека.

Кн. Болконская. А пленные в Африке, которых он убил? Это ужасно… (Пожала плечами.)

Кн. Ипполит. Это проходимец, что бы вы ни говорили.

Кн. Андрей. Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.

Пьер (обрадованный подмогой). Да, да, разумеется.

Кн. Андрей. Нельзя не сознаться, Наполеон, как человек, велик на Арюльском мосту, в госпитале на Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать. (Приподнялся, собираясь ехать и подавая знак жене.)

Кн. Ипполит (поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил). Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им угостить. В Москве есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied за карета. И очень большой ростом. Это было по ее вкусу. И она имела mie femme de chambre, еще большой росту. Она сказала… Она сказала… Да, она сказала: «Девушка (a la femme de chambre), надень lioree и поедем за мной, за карета, faire des visites». (Фыркнул, захохотал прежде своих слушателей. Однако многие, в том числе княгиня Друбецкая и Анна Павловна, улыбнулись.) Она поехала. Внезапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа и длинны волоса расчесались… (Сквозь смех.) И весь свет узнал.

Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку Пьера. Поблагодарив Анну Павловну за ее очаровательный вечер, гости стали расходиться. Пьер вместо шляпы захватил треугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан.

Генерал. Позвольте, пожалуйста, месье Пьер, вы взяли мою шляпу.

Пьер. Ах, извините.

Анна Павловна (Пьеру). Надеюсь увидеть вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый месье Пьер.

Пьер поклонился и улыбнулся.

Занавес.

Картина вторая

У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. Графиня Ростова, граф Ростов, Вера и княгиня Друбецкая сидели в гостиной.

Лакей (басом, входя в двери гостиной). Марья Львовна Карагина с дочерью…

Гр. Ростова (нюхая из золотой табакерки). Замучили меня эти визиты. Ну уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси.

Карагина, высокая, полная, с гордым видом дама, и ее дочь Жюли, круглолицая, улыбающаяся, шумя платьями, вошли в гостиную. Послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. «Дорогая графиня, сколько времени…», «Она была больна, бедное дитя…», «На балу у Разумовских…», «И графиня Апраксина…», «Я была так счастлива…»

Гр. Ростова. Что слышно о болезни графа Безухова?

Карагина. Я очень жалею бедного графа. Здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет…

Гр. Ростова. Что такое?

Карагина. Вот нынешнее воспитание… Еще за границей этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.

Гр. Ростова. Скажите…

Кн. Друбецкая. Он дурно выбирал свои знакомства. Сын князя Василия, Анатоль, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухова выслан в Москву. Анатоля Курагина — того отец как-то замял. Но выслали-таки из Петербурга.

Гр. Ростова. Да что, бишь, они сделали?

Карагина. Это совершенные разбойники, особенно Долохов. Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где-то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю, и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем…